Цвет его глаз. Глава восьмая.

[Oxello96]

Название: Цвет его глаз
Автор: Оксалотрь
Бета: Svi-Kun
Рейтинг: NC-17
Жанр: Слэш (яой), гет, романтика, повседневность
Размер: Планируется макси
Саммари: Эта история о молодом психологе, которому велено приглядывать за одним мальчишкой. Смогут ли они построить отношения, а если да, то чем же все кончится, и должно ли вообще что-то кончаться?
Состояние: В процессе
Дисклеймер: Все мое!
Предупреждение: Секс с несовершеннолетними
Размещение: Только с разрешения

На следующий день Намида проснулся удивительно рано. Сквозь запотевшее стекло окна было видно, что на улице еще сумрачно из-за не взошедшего до конца солнца. Потянувшись на кровати, мальчик довольно протер заслезившиеся глаза, чувствуя, что от вчерашней усталости не осталось и следа. Зевнув, он повернулся к соседней кровати, подумывая разбудить Тсукуи. Какого же было удивление Санзе, когда постель оказалась заправленной, а парня нигде и близко не было.
- Неужели уже ушел? - Намида почесал затылок, прикидывая, во сколько открывается библиотека. Выходило, что в запасе у Касумо было не меньше часа.
- Странно это все, - протянул мальчик, поднимаясь. Одевшись, он схватился за живот, который напомнил о себе неприятным урчанием.
Спустившись на первый этаж, Намида не заметил никого, кроме Мидорико, хлопотавшей на кухне.
- Мидорико-сама, доброе утро, - сказал Санзе, устраиваясь за столом.
- О, мальчик мой, - женщина удивленно обернулась. - Ты сегодня рано, - Каваширо поставила перед ним горячий чайник и вернулась к своим делам.
- Мидорико-сама, - вновь подал голос Намида, налив себе чая и с удовольствием отпивая из полной кружки. - Вы не видели Тсукуи?
- Что? Разве он не спит? - женщина выглядела крайне недоуменной.
- Нет, его нет в комнате, - Санзе ответил ей столь же растерянным взглядом. - Может он уже ушел? - тихо предположил мальчик, только сейчас замечая тянущее в груди неприятное волнение.
После завтрака Намида сбегал к себе за сумкой. Сгорая от любопытства, он решил как можно быстрей навестить Тсукуи, чтобы выпытать причину его столь раннего ухода. Когда Санзе добрался до библиотеки, она только открывалась. Влетев в читальный зал, он прошел вдоль внушительных шкафов. Присутствия юноши никоим образом не наблюдалось.
- Странно, - выдохнул мальчик. Волнение все больше и больше захватывало его.
Стараясь унять дрожь в ногах, Намида сел за стол, доставая учебник, чтобы хоть как-то провести время с пользой и отвлечься от тревожных мыслей. Он надеялся, что Тсукуи просто где-то задерживается и придет позже.
Сбиваясь на каждом предложении, блондин упрямо продолжал читать, часто не понимая о чем, теряя мысль повествования и все время возвращаясь на несколько строк назад. Наконец потеряв какой-либо интерес к книге, Намида поднял глаза на часы. Оказывается, на своей провальной идее он убил достаточно времени, поражаясь своему же терпению. Юноша так и не пришел, но Санзе все еще надеялся. Чем только он не пытался себя занять в нервозном ожидании. Сделал все возможные уроки, протер на полках пыль, вновь что-то попробовал почитать и даже успел поговорить с несколькими забежавшими сюда детьми и одной из женщин, работающих здесь, все время, бросая на входную дверь взгляд. Никого. Ему уже пора в школу, а он так и не дождался.
Скрипя зубами, мальчик, противясь желанию остаться, покинул тихую обитель книг, до последнего следя за дорожкой к библиотеке в надежде заметить на ней знакомую фигуру.
На уроках обычно собранный Намида, сейчас был сам на себя не похож, словно пребывал и тут и в то же время совсем в другом месте. Он не мог вникнуть в элементарные вещи, не мог отвлечь себя от нерадостных мыслей, не мог понять, почему так беспокоится о Тсукуи.
С трудом высидев последний урок, Намида сразу же сорвался с места, спеша обратно в приют, практически уверенный, что юноша вернулся.
Не обращая внимания на то, как больно сумка бьет его по бедрам, Санзе вбежал вверх по лестнице и, едва ли не задыхаясь, распахнул дверь в свою комнату. Все как он и оставил. Нет даже намека на то, что кто-то здесь был.
- Что же это такое? - как-то хрипло проронил мальчик.
Сейчас ему почему-то действительно стало страшно.

***

Что сказать о следующих днях? Для кого-то они были по-обычному серыми, а для кого-то полны переживаний и бессмысленного самокопания.
Вскакивая рано утром, Намида, не смотря на уговоры, сбегал из приюта, по несколько раз обходя округу. То ли все еще надеясь встретить Тсукуи, то ли просто не имея сил сидеть на месте. Так или иначе, он весь день не появлялся, пару раз даже пропуская школу. Мальчику было жалко Мидорико, но ничего не мог поделать. Оставленный, он чувствовал себя преданным и ни с кем не желал общения. Удивительно или нет, но в полиции лишь разводили руками. Все были на ушах, но даже следа юноши не нашли.
Боже, до чего же неспокойной была эта неделя, а для блондина в особенности. Он до конца не мог поверить, что Тсукуи пропал. Что уж там. Лишь сейчас Намида осознавал, что привык к этому парню. Привык настолько, что невольно признал его, стал воспринимать как друга. Первого настоящего друга. Так уж вышло, что всю свою осознанную жизнь Санзе провел в этом приюте. Мальчик и сам не знал, почему был таким отчужденным, всегда одиноким, просто он свыкся с этим. Зачем любезничать или строить какие-то отношения, если жизнь все равно вскоре разлучит? Намида не видел во всем этом смысла, а любое общение воспринимал вынужденной мерой, предпочитая тишину. Слишком быстро он вырос. Слишком быстро обретя друга, вновь остался один. Слишком много всего.
- Я устал, - тяжело выдохнул мальчик, укладываясь очередным вечером, чтобы снова предать себя снам без сновидений.
Намида уже почти отключился от этого мира, как, обняв подушку, нащупал что-то под ней. Тут же всполошившись, он весь на нервах вытащил это что-то. Сев на кровати и включив свет, он увидел, что это была какая-то бумажка. Едва ли не задохнувшись от какого-то странного предчувствия, блондин стал дрожащими руками разворачивать ее, осторожно разглаживая. Вся бумажка была исписана каким-то неровным, скачущим почерком, словно писалось в суете, но, приглядевшись, Санзе несколько заторможено понял, что эта записка была от Тсукуи. От осознания сердце мальчика затрепетало, а он сам тут же заскользил взглядом по строчкам.
"Намида, если ты читаешь это, то, я надеюсь, прошло хотя бы несколько дней с моего исчезновения. Пишу я только тебе, потому что на остальных мне все равно. Поверь, подобное решение далось мне нелегко, но я считаю его правильным. Да, я сбежал. Пожалуйста, не ищите меня, я все равно не вернусь.
Не знаю, интересно тебе или нет, почему я так поступил, но я все равно напишу. Последние несколько месяцев я только и думал о тебе. За это время я многое успел понять. Не знаю, следствие чего это, но, похоже, я настолько привязался к тебе, что не заметно для самого себя стал влюбляться. Ты еще маленький, но, надеюсь, в будущем ты сможешь меня понять. Пожалуйста, прости меня, Намида. Прости и прощай". И все. Больше ничего кроме не было, но почему-то мальчика это так задело, так больно от этого стало, словно всю грудную клетку разворотили, выламывая кости, а по сердцу вдобавок еще полоснули тупым ножом.
Удивительно, но за всю неделю мальчик ни разу не заплакал, тревожно мечась из стороны в сторону, а тут его будто прорвало. Еще не дочитав, Намида почувствовал, как глаза стала застилать обжигающая пелена слез. Смаргивая, он ронял соленые капли прямо на лист бумаги, от чего темные буквы стали расплываться.
- П-почему? - только и смог сипло проронить Санзе, уже не имея сил сдерживаться. Содрогаясь, он даже не пытался вытереть свое лицо, лишь открывая рот в немом крике, лишь удушливо хрипя, сквозь стиснутые зубы.
Говорят, что чем больнее тебе сейчас, тем радостней и слаще было до этого. Намида же часто сдерживал в себе чувства, от чего прошлая горечь усиливала его страдания. Он задыхался, тихонько всхлипывая, захлебываясь в этой пленившей его муке, даже в таком состоянии надеясь, что никто ничего не услышит.
Мальчик потерял счет времени. Сколько он так рыдает? Час? Два? Ему было все равно. Затихнув, он вновь начинал плакать. Казалось, его слезам не будет предела. Они даже больше не были солеными, стекая холодными ручейками по лихорадочно горящим и красным щекам.
Наконец, исчерпав себя, Намида уснул, забываясь в чуткой дреме без видений.
В не зашторенное окно заглянула Луна - безмолвный свидетель стольких драм. Скользя своим молочным светом, она погладила мальчика по лицу, снова ставшему умиротворенным, но лишь на время.

***

Проснулся Санзе, когда только-только рассветало. В блеклом свете восходящего солнца мальчик чувствовал себя совсем опустошенным. С трудом приоткрыв опухшие глаза, он сел на кровати, каким-то безразличным взглядом окидывая комнату. Не хотелось ничего. Абсолютно. Даже жить-то особо дальше тоже не хотелось. А что? Причин у него и дальше влачить бессмысленное существование, как и раньше, нет. Он ведь никому не нужен. Даже родные родители, которых он совсем и не помнил, отказались от него. Что уж говорить о других? Как бы то ни было, но жить для себя Намида больше не хотел.
Отчего-то ему стало смешно. Криво усмехнувшись, мальчик поднялся с постели, уже уверенный в том, что должен дальше делать.
лПошатываясь, он выглянув в коридор. Кругом было тихо-тихо. Похоже, все еще спят. Все такой же нетвердой походкой Санзе спустился на первый этаж, несколько раз, чуть чудом не свалившись с лестницы. Пройдя на кухню, он остановился перед столешницей, на которой словно дожидаясь его, лежал небольшой столовый нож. Взяв, блондин едва ли не выронил его, настолько слабым он казался даже себе. Покрутив нож в руке, Намида засмотрелся на него. По гладкой металлической поверхности скользили яркие блики, замирая на самом кончике, где, уже казалось, замерла и бессмысленная жизнь.
Сверху послышался шорох половиц. Вздрогнув, напряженный Намида схватился за нож сильней, даже не заметив, что порезался. Сейчас парнишка больше напоминал безумца, нежели то, чем так дорожил Тсукуи. В прочем, он отчасти был им. Нелюбимый отвергнутый.
Достаточно быстро Санзе поднялся обратно к себе. Его трясло. Сердце колотилось едва ли не в ушах, оглушая частым биением. Но мальчик так и не передумал. Прижимаясь спиной к двери, он стискивал ручку ножа. Ни шагу назад.
На ватных ногах Намида прошел к кровати. Подняв с пола оброненную им ночью записку, он вновь перечитал ее, хотя помнил каждое слово, так сильно это врезалось в его память. Словно бы лишившись всех сил, он осел на пол, с горькой тоской смотря на соседнюю постель.
- Какой же ты придурок, Тсукуи, - только и проронил Намида, нерешительно преподнося лезвие к запястью своей левой руки.
Металл будто бы обжег кожу своим холодом, вызывая мелкую дрожь по всему телу. Санзе не торопился. Надавив ножом сильней, он стал вести им. Тут же выступила кровь, сначала ярко-красная, а потом темно-алая, своим цветом напоминающая вишневый сок. Похоже, он все же задел вену. Наблюдая, почти любуясь, Намида провел еще одну линию. Более длинную и глубокую. Кровь ручейками стала стекать вниз по руке, густыми каплями падая на пол и пачкая одежду.
Удивительно, но мальчику совсем не было больно, наверное, всю физическую боль глушила душевная, только невероятная слабость стала растекаться по телу. Эта слабость даже казалась приятной, от нее все больше было ощущение полета и желание спать.
Улыбнувшись самыми уголками побледневших губ, мальчик оставил еще один порез рядом с двумя другими. Еему не было страшно. Он не боялся умирать. Уронив нож, Намида сжал в руке записку и откинул голову на простыни кровати.
- Вот и все, - шепнул Санзе, прикрывая отяжелевшие веки. Лишь на грани сознания он различил какие-то звуки со стороны двери, но не успел даже толком осознать это, как тьма поглотила его.
***
Намида открыл глаза, как-то безразлично смотря в белоснежный потолок. Снова этот сон. Снова обрывки не столь далекого прошлого. Больше полугода истекло в тех пор, а он помнит все, как вчера.
- Черт, - прошипел мальчик и тут же сел на кровати во все той же просторной больничной палате.
Обняв себя, Санзе почувствовал подступившую к горлу отвратительную тошноту, а вместе с ней и удушающий неосознанный страх, от которого захотелось вскочить с места и сбежать куда-нибудь очень далеко.
- Только не снова, - хрипло выдавил из себя Намида, кидаясь к прикроватной тумбочке. Схватив одну из баночек, он высыпал себе на ладонь несколько розоватых таблеточек. Взявшись за стакан с водой, он едва ли не уронил его. Дрожащие руки отказывались его слушаться. Наконец, выпив лекарство, Санзе вжался в стену, подтягивая ноги к животу и обхватывая их.
Мальчика всего трясло, а изо рта рвалось частое прерывистое дыхание. Очередной приступ. Доктора сказали, что это последствия пережитого стресса. Ироничным было то, что с паникой приходил леденящий душу страх смерти. Такие приступы могли быть у него и по несколько раз за день и всего пару раз в неделю. Хоть и длились они в среднем от десяти минут до часа, все это время казалось вечным. Бывало, Намида даже терял сознание, правда, происходило это крайне редко.
Немного успокоившись, Санзе лег обратно. Все еще сотрясаясь в мелкой дрожи, он завернулся в одеяло, в попытке согреться. Сейчас ему больше всего хотелось, чтобы его обняли. Невольно мальчик вспомнил Насаке, его объятия, руки, осторожно смыкающиеся за спиной и... его губы. Намида зажмурился, нет, не от жгучего стыда и возмущения за украденный первый поцелуй, а от новой волны страха. Ему вдруг стало так страшно от мысли, что все повторится, что и Насаке его оставит. Изумрудные глаза мальчика заблестели от выступивших слез. Он совсем не хотел вновь быть один.
- Пожалуйста, нет.